Оригинал взят ув Военное образование "отбросило коньки"! ЧАСТЬ 2
Можно читать только выделенное.
Позитив неимоверный - есть в армии свой златоуст!
Отливает в мраморе (не путать с Президентом! Тот - в граните!)
|
Все фото с сайта ЭМ
Военное образование "отбросило коньки"!
ЧАСТЬ 2
ЧАСТЬ 2
"И здесь Остапа понесло...". Блондинка о войне! Интересно-с!
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, поменялась, потому что сейчас не воюет самостоятельно флот,
не воюют отдельно, там, сухопутные войска, не воюет отдельно авиация. Как правило, всё, что сейчас происходит, мы все последние эти военные операции, которые мы видим, они осуществляются объединёнными группировками сил и средств, то есть здесь, наверное, главной задачей является координация и взаимодействие различных видов и родов войск, потому что воюют все сразу одновременно. И вот эта слаженность – она как раз служит залогом успешной боевой операции. Когда мы говорим о том, что новые методы и способы ведения боевых действий, как раз речь идёт именно об этом. О том, что сейчас автономно и отдельно каждый вид и род – они не воюют, это вот такая смешанная военная кампания. Что касается вашего опыта, ну, здорово, я вас поздравляю. Значит, вы учились в хорошем учебном заведении. И на самом деле я привела это как один из примеров. Это не значит, что это клеймо, которое нужно повесить на все высшие учебные заведения военные, которые у нас были. Действительно, вы лучше, чем я, знаете, что у нас очень хорошая была подготовка, хорошая школа, но, тем не менее, образование – это живой организм. Жизнь меняется, требования меняются. И подходы тоже должны меняться. Теперь если говорить о стандартах, федеральный государственный стандарт – это базовая часть, которая ложится в основу любой учебной программы. Как строится учебная программа? Есть федеральная программа. Это перечень дисциплин, которые обязательны к обучению для всех, например, командиров. Что у нас было до недавнего времени? Например, внутри сухопутных войск командиры готовились по 5 стандартам. И вы представляете, сколько стандартов для подготовки этого командного звена существовало, если сложить вместе все виды и рода войск. И, соответственно, мы вот это многообразие привели к одному стандарту. То есть у нас командир, неважно, это командир подразделения сухопутных войск, ВВС или моряки – они готовятся, вот, базовая часть, базовая подготовка – у них стандарт один. Дальше военно-профессиональная специфика – она как раз закладывается и учитывается в квалификационных требованиях. Если мы командира хотим сделать командиром подводной лодки, то, соответственно, за счёт вот этой квалификационной составляющей он получает ту специальную подготовку, которая как раз закладывает различия, там, сухопутного военнослужащего от моряка. И, собственно, вот, учебная программа – это такая комбинация федерального государственного стандарта, того необходимого минимума и того перечня дисциплин, меньше которых мы не можем дать и как раз квалификационных требований – это специальная профессиональная составляющая, за счёт которой у нас получается уже военнослужащий, подготовленный на конкретную воинскую должность.
не воюют отдельно, там, сухопутные войска, не воюет отдельно авиация. Как правило, всё, что сейчас происходит, мы все последние эти военные операции, которые мы видим, они осуществляются объединёнными группировками сил и средств, то есть здесь, наверное, главной задачей является координация и взаимодействие различных видов и родов войск, потому что воюют все сразу одновременно. И вот эта слаженность – она как раз служит залогом успешной боевой операции. Когда мы говорим о том, что новые методы и способы ведения боевых действий, как раз речь идёт именно об этом. О том, что сейчас автономно и отдельно каждый вид и род – они не воюют, это вот такая смешанная военная кампания. Что касается вашего опыта, ну, здорово, я вас поздравляю. Значит, вы учились в хорошем учебном заведении. И на самом деле я привела это как один из примеров. Это не значит, что это клеймо, которое нужно повесить на все высшие учебные заведения военные, которые у нас были. Действительно, вы лучше, чем я, знаете, что у нас очень хорошая была подготовка, хорошая школа, но, тем не менее, образование – это живой организм. Жизнь меняется, требования меняются. И подходы тоже должны меняться. Теперь если говорить о стандартах, федеральный государственный стандарт – это базовая часть, которая ложится в основу любой учебной программы. Как строится учебная программа? Есть федеральная программа. Это перечень дисциплин, которые обязательны к обучению для всех, например, командиров. Что у нас было до недавнего времени? Например, внутри сухопутных войск командиры готовились по 5 стандартам. И вы представляете, сколько стандартов для подготовки этого командного звена существовало, если сложить вместе все виды и рода войск. И, соответственно, мы вот это многообразие привели к одному стандарту. То есть у нас командир, неважно, это командир подразделения сухопутных войск, ВВС или моряки – они готовятся, вот, базовая часть, базовая подготовка – у них стандарт один. Дальше военно-профессиональная специфика – она как раз закладывается и учитывается в квалификационных требованиях. Если мы командира хотим сделать командиром подводной лодки, то, соответственно, за счёт вот этой квалификационной составляющей он получает ту специальную подготовку, которая как раз закладывает различия, там, сухопутного военнослужащего от моряка. И, собственно, вот, учебная программа – это такая комбинация федерального государственного стандарта, того необходимого минимума и того перечня дисциплин, меньше которых мы не можем дать и как раз квалификационных требований – это специальная профессиональная составляющая, за счёт которой у нас получается уже военнослужащий, подготовленный на конкретную воинскую должность.
А. ЕРМОЛИН - В этой связи такой вопрос: а это повлечёт за собой пересмотр, ревизию или издание новых боевых уставов? Потому что, собственно, о том, что существовали стандарты, раньше курсанты, наверное, мало подозревали, да, зато зубрили боевой устав сухопутных войск, да, например? Прибыв к месту, там, выполнения задачи, командир взвода должен, там: отдать предварительные распоряжения тын-тын-тын-тын. Все алгоритмы были жёстко прописаны и отступать от них практически было невозможно, хотя это были именно алгоритмы, а не принятие конкретных решений. Что это значит? Значит ли это, что теперь буде ревизия всех боевых уставов? А ведь там же описано содержание боя, там описано использование сил и средств, там используется… вплоть до так называемых логических таблиц командира взвода, да, то, что в менеджментом и называется, да.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Такая работа в министерстве обороны ведётся. И мало того, она уже близка к завершению. Вот, переработка уставов находится на финальной стадии. Уже было несколько докладов начальнику генерального штаба по новым уставам. Я думаю, в ближайшее время они будут утверждены, потому что вы совершенно правы. Это является в том числе основой подготовки офицеров. Собственно, такая работа ведётся.
А. ЕРМОЛИН - Понятно, хорошо, давайте тогда продолжим разговор про военно-научные центры. Оправдывает ли себя концепция укрупнения? Как вы на это смотрите? Или пока рано говорить, потому что сейчас, в общем-то, не в полную мощность работают вот эти структуры?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Военно-научные центры появились в нашей системе с ноября 2009 года. С одной стороны, да, казалось бы, это не такой большой срок, но, тем не менее, та основная задача, которую мы пытались решить за счёт создания военно-учебных научных центров, это интеграция науки и образования, она и сейчас является очень актуальной. Сейчас мы продолжаем её решать. На самом деле, вот тот опыт, который нам удалось реализовать, ну, на примере, допустим, ВУНЦ ВМФ, куда вошла Военно-морская академия, её филиал в Санкт-Петербурге, Калининграде и Владивостоке, и три научно-исследовательских института. Вот эта практика – она себя зарекомендовала очень хорошо, потому что когда наука и образование объединяются, удаётся решить целый спектр вопросов. Во-первых, совершенно по-другому задаётся тематика курсовых, дипломных работ, тем докторских диссертаций и диссертаций кандидатских. Курсанты, которые обучаются, они сразу же привлекаются в рамках своего обучения к научно-исследовательской работе как раз тех научно-исследовательских институтов, которые вошли в этот ВУНЦ. И, с другой стороны, наоборот, ученые, которые занимаются чистой наукой, мы их привлекаем в качестве руководителей дипломов, оппонентов при защите кандидатских диссертаций для чтения каких-то лекций или циклов целых предметных. И вот эта практика – она позволяет существенно повысить качество образования, то, над чем мы сейчас работаем. И, видимо, в том числе поэтому было принято недавно решение министром обороны – концентрация науки и образования в одном месте. То есть у нас сейчас научно-исследовательские институты будут объединяться с высшими учебными военными заведениями. Сейчас как раз таки работает комиссия, для того чтобы правильно интегрировать, не наделать каких-то ошибок, но это очень правильное своевременное решение было принято в 2009 году.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Такая работа в министерстве обороны ведётся. И мало того, она уже близка к завершению. Вот, переработка уставов находится на финальной стадии. Уже было несколько докладов начальнику генерального штаба по новым уставам. Я думаю, в ближайшее время они будут утверждены, потому что вы совершенно правы. Это является в том числе основой подготовки офицеров. Собственно, такая работа ведётся.А. ЕРМОЛИН - Понятно, хорошо, давайте тогда продолжим разговор про военно-научные центры. Оправдывает ли себя концепция укрупнения? Как вы на это смотрите? Или пока рано говорить, потому что сейчас, в общем-то, не в полную мощность работают вот эти структуры?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Военно-научные центры появились в нашей системе с ноября 2009 года. С одной стороны, да, казалось бы, это не такой большой срок, но, тем не менее, та основная задача, которую мы пытались решить за счёт создания военно-учебных научных центров, это интеграция науки и образования, она и сейчас является очень актуальной. Сейчас мы продолжаем её решать. На самом деле, вот тот опыт, который нам удалось реализовать, ну, на примере, допустим, ВУНЦ ВМФ, куда вошла Военно-морская академия, её филиал в Санкт-Петербурге, Калининграде и Владивостоке, и три научно-исследовательских института. Вот эта практика – она себя зарекомендовала очень хорошо, потому что когда наука и образование объединяются, удаётся решить целый спектр вопросов. Во-первых, совершенно по-другому задаётся тематика курсовых, дипломных работ, тем докторских диссертаций и диссертаций кандидатских. Курсанты, которые обучаются, они сразу же привлекаются в рамках своего обучения к научно-исследовательской работе как раз тех научно-исследовательских институтов, которые вошли в этот ВУНЦ. И, с другой стороны, наоборот, ученые, которые занимаются чистой наукой, мы их привлекаем в качестве руководителей дипломов, оппонентов при защите кандидатских диссертаций для чтения каких-то лекций или циклов целых предметных. И вот эта практика – она позволяет существенно повысить качество образования, то, над чем мы сейчас работаем. И, видимо, в том числе поэтому было принято недавно решение министром обороны – концентрация науки и образования в одном месте. То есть у нас сейчас научно-исследовательские институты будут объединяться с высшими учебными военными заведениями. Сейчас как раз таки работает комиссия, для того чтобы правильно интегрировать, не наделать каких-то ошибок, но это очень правильное своевременное решение было принято в 2009 году.
До "нового обморока" именно так и было в военных академиях.
То, что сегодня "эффективные манагеры" пытаются якобы создать.
А. ЕРМОЛИН - Что происходит с военно-научными кадрами? Как вы оцениваете ситуацию? Много людей увольняется, много людей уходит с воинских должностей, остаются в качестве профессорско-преподавательского состава. Как вы чувствуете эту ситуацию?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, с одной стороны, есть какие-то вещи, которыми можно было бы похвалиться. Так, за последние годы научный потенциал, ну, в целом я говорю по высшим учебным заведениям ведомственным, он вырос на 11%, то есть на 11% больше стало среди профессорско-преподавательского состава кандидатов и докторов наук. Также…
А. ЕРМОЛИН - Сколько процентов?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - 11. На 11 процентов. Ещё цифра, которая нас радует. Наверное, может быть, порадует и слушателей – то, что у нас показатель, который определяет эффективность работы, ну, у нас адъюнктура в гражданских вузов – это кандидаты наук, да, у нас адъюнкты. У нас эффективность составляет 75%, а в среднем по гражданским вузам она чуть больше 25. То есть у нас из каждых ста…
А. ЕРМОЛИН - А как вы считаете?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Ну вот я говорю – из каждых 100 человек в вузах министерства обороны защищается 75, там же защищается 25.
А. ЕРМОЛИН - Ну может там строже спрашивают?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Мы об этом думали. Попытались эту ситуацию подправить, то есть попытались сделать так, чтобы наши требования к людям, которые защищают кандидатские диссертации, они были тоже жесткими, мы требуем, чтобы тематика была актуальной, очень большое внимание обращаем на прикладной характер этих научных работ, то есть они должны быть востребованы, должны иметь высокий потенциал внедрения, ну, чтобы, понимаете, всё не превратилось в какие-то изыскания чистой науки, а для того чтобы всеми этими находками, достижениями и новой научной мыслью мы могли пользоваться на практике. Ну, допустим, что даже, наверное, не огорчает, а настораживает. У нас сейчас появилась такая тенденция. Идёт сильное старение научного потенциала. У нас порядка 65% научных кадров – это люди после пенсионного возраста. И мы даже на примере одной из ведущих наших академий, которая по показателям обладала большим количеством докторов наук, кандидатов наук, мы провели аналитику. Посмотрели, сколько за последние 5 лет было подготовлено этими профессорами, докторами кандидатов наук, сколько дипломников они провели, сколько было опубликовано каких-то монографий, исследований, сколько значимых каких-то вещей они сделали в научном мире за последние 5 лет. И, к сожалению, вот эти результаты – они нас расстроили. Двоякая ситуация. С одной стороны, возраст в науке – это опыт, это практика, но с другой стороны, вот, есть реальная жизнь, когда люди, ну, я не буду обобщать, не все, но есть такие явления, когда ученые живут какими-то прошлыми лаврами, и, к сожалению, в последние годы не проявляют такой научной активности. Вот это, конечно, нас настораживает, и мы такую проблему видим и задачу такую себе поставили – омолодить нашу науку, мы пытаемся привлечь туда молодые кадры, мы как-то более пристально сейчас пытаемся работать с адъюнктами, которые распределяются после защиты. Ну, тоже это важный такой аспект.
А. ЕРМОЛИН - А как, кстати, измерять уже личную эффективность военного ученого? Я поясню. Потому что личная эффективность обычного учёного измеряется публикациями в том числе в мировых СМИ. Ну как-то трудно представить себе публикацию, там, доктора военных наук, там, на тему автоматизированной системы управления боем в Российской Федерации, потому что тема, понятно, что сильно-сильно закрытая. Какие ценометры существуют, чтобы определить, что это действительно достойный труд?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, мы сейчас ведём работу в двух направлениях. Во-первых, мы сейчас плотно к вот этой проблеме пытаемся привязать, опять-таки, заказчиков. Ну, это генеральный штаб в первую очередь, и, соответственно, виды и рода, которые заинтересованы в развитии военной науки каждый по своему направлению. И сейчас у нас есть такое новшество – у нас именно заказчики кадров задают те направления для науки, которые перспективны, которые было бы интересно развивать, которые были бы востребованы. Тематика докторских и кандидатских диссертаций – она заранее согласовывается, опять-таки, генеральным штабом. Не хотелось бы, чтобы сейчас у нас все научно-исследовательские работы получили крен в область военной истории, как это было раньше. То есть нужно работать на перспективу. Мы к этой работе пытаемся сейчас плотно привлечь оборонку, предприятия оборонно-промышленного комплекса, потому в конечном итоге они должны реализовывать те разработки, которые будут сделаны в том числе и нашими исследовательскими институтами. И говоря об эффективности, вы знаете, что в соответствии с 83-им федеральным законом сейчас все учреждения государственные – они будут либо бюджетными, либо казёнными, либо автономными. Ну, вот, то, что касается учреждения образования министерства обороны, у нас будет две категории – это бюджетные предприятия и казённые предприятия. И для федеральных бюджетных предприятий обязательно утверждается… то есть задаются цели, ставятся задачи, эти цели должны быть измерены (разрабатывается система показателей) и дальше определяется эффективность расходования государственных денег для достижения вот этих вот задач. Вот так будут работать федеральные бюджетные учреждения. Ну, это касается не только образования, все направления. И для федеральных казённых учреждений, которых в нашей системе будет большинство, закон оставляет возможность работать по государственному заданию по усмотрению учредителя. Так вот, мы сами для себя решили, несмотря на то что большинство образовательных учреждений у нас будет казёнными, мы вот это государственное задание для них сохраним. Это как раз для того, чтобы понимать, насколько эффективно они предоставляют государственные услуги в виде подготовки и целого спектра, и насколько эффективно для решения и оказания этих услуг тратятся государственные деньги. И там услуг очень много, мы определили перечень этих услуг. В том числе то, что касается науки, мы определяем эти самые показатели, о которых мы говорили, которые будут нам демонстрировать, насколько эффективны наши учёные, учебные заведения и научно-исследовательские институты.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, с одной стороны, есть какие-то вещи, которыми можно было бы похвалиться. Так, за последние годы научный потенциал, ну, в целом я говорю по высшим учебным заведениям ведомственным, он вырос на 11%, то есть на 11% больше стало среди профессорско-преподавательского состава кандидатов и докторов наук. Также…
А. ЕРМОЛИН - Сколько процентов?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - 11. На 11 процентов. Ещё цифра, которая нас радует. Наверное, может быть, порадует и слушателей – то, что у нас показатель, который определяет эффективность работы, ну, у нас адъюнктура в гражданских вузов – это кандидаты наук, да, у нас адъюнкты. У нас эффективность составляет 75%, а в среднем по гражданским вузам она чуть больше 25. То есть у нас из каждых ста…
А. ЕРМОЛИН - А как вы считаете?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Ну вот я говорю – из каждых 100 человек в вузах министерства обороны защищается 75, там же защищается 25.
А. ЕРМОЛИН - Ну может там строже спрашивают?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Мы об этом думали. Попытались эту ситуацию подправить, то есть попытались сделать так, чтобы наши требования к людям, которые защищают кандидатские диссертации, они были тоже жесткими, мы требуем, чтобы тематика была актуальной, очень большое внимание обращаем на прикладной характер этих научных работ, то есть они должны быть востребованы, должны иметь высокий потенциал внедрения, ну, чтобы, понимаете, всё не превратилось в какие-то изыскания чистой науки, а для того чтобы всеми этими находками, достижениями и новой научной мыслью мы могли пользоваться на практике. Ну, допустим, что даже, наверное, не огорчает, а настораживает. У нас сейчас появилась такая тенденция. Идёт сильное старение научного потенциала. У нас порядка 65% научных кадров – это люди после пенсионного возраста. И мы даже на примере одной из ведущих наших академий, которая по показателям обладала большим количеством докторов наук, кандидатов наук, мы провели аналитику. Посмотрели, сколько за последние 5 лет было подготовлено этими профессорами, докторами кандидатов наук, сколько дипломников они провели, сколько было опубликовано каких-то монографий, исследований, сколько значимых каких-то вещей они сделали в научном мире за последние 5 лет. И, к сожалению, вот эти результаты – они нас расстроили. Двоякая ситуация. С одной стороны, возраст в науке – это опыт, это практика, но с другой стороны, вот, есть реальная жизнь, когда люди, ну, я не буду обобщать, не все, но есть такие явления, когда ученые живут какими-то прошлыми лаврами, и, к сожалению, в последние годы не проявляют такой научной активности. Вот это, конечно, нас настораживает, и мы такую проблему видим и задачу такую себе поставили – омолодить нашу науку, мы пытаемся привлечь туда молодые кадры, мы как-то более пристально сейчас пытаемся работать с адъюнктами, которые распределяются после защиты. Ну, тоже это важный такой аспект.
А. ЕРМОЛИН - А как, кстати, измерять уже личную эффективность военного ученого? Я поясню. Потому что личная эффективность обычного учёного измеряется публикациями в том числе в мировых СМИ. Ну как-то трудно представить себе публикацию, там, доктора военных наук, там, на тему автоматизированной системы управления боем в Российской Федерации, потому что тема, понятно, что сильно-сильно закрытая. Какие ценометры существуют, чтобы определить, что это действительно достойный труд?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, мы сейчас ведём работу в двух направлениях. Во-первых, мы сейчас плотно к вот этой проблеме пытаемся привязать, опять-таки, заказчиков. Ну, это генеральный штаб в первую очередь, и, соответственно, виды и рода, которые заинтересованы в развитии военной науки каждый по своему направлению. И сейчас у нас есть такое новшество – у нас именно заказчики кадров задают те направления для науки, которые перспективны, которые было бы интересно развивать, которые были бы востребованы. Тематика докторских и кандидатских диссертаций – она заранее согласовывается, опять-таки, генеральным штабом. Не хотелось бы, чтобы сейчас у нас все научно-исследовательские работы получили крен в область военной истории, как это было раньше. То есть нужно работать на перспективу. Мы к этой работе пытаемся сейчас плотно привлечь оборонку, предприятия оборонно-промышленного комплекса, потому в конечном итоге они должны реализовывать те разработки, которые будут сделаны в том числе и нашими исследовательскими институтами. И говоря об эффективности, вы знаете, что в соответствии с 83-им федеральным законом сейчас все учреждения государственные – они будут либо бюджетными, либо казёнными, либо автономными. Ну, вот, то, что касается учреждения образования министерства обороны, у нас будет две категории – это бюджетные предприятия и казённые предприятия. И для федеральных бюджетных предприятий обязательно утверждается… то есть задаются цели, ставятся задачи, эти цели должны быть измерены (разрабатывается система показателей) и дальше определяется эффективность расходования государственных денег для достижения вот этих вот задач. Вот так будут работать федеральные бюджетные учреждения. Ну, это касается не только образования, все направления. И для федеральных казённых учреждений, которых в нашей системе будет большинство, закон оставляет возможность работать по государственному заданию по усмотрению учредителя. Так вот, мы сами для себя решили, несмотря на то что большинство образовательных учреждений у нас будет казёнными, мы вот это государственное задание для них сохраним. Это как раз для того, чтобы понимать, насколько эффективно они предоставляют государственные услуги в виде подготовки и целого спектра, и насколько эффективно для решения и оказания этих услуг тратятся государственные деньги. И там услуг очень много, мы определили перечень этих услуг. В том числе то, что касается науки, мы определяем эти самые показатели, о которых мы говорили, которые будут нам демонстрировать, насколько эффективны наши учёные, учебные заведения и научно-исследовательские институты.
Полная беда, если под словом "МЫ" мадам понимает себя. Прощай, военная наука!
А. ЕРМОЛИН - Вы видите проблему? Как раз конкуренция. Потому что когда разные ученые выходят на рынок со своими идеями, со своими… или, скажем, разработчики со своими инновациями. А совсем другое дело, когда они выходят в Генштаб. Генштаб может ошибаться и генштаб может выбрать одну концепцию ведения боевых действий, или, там, принятия на вооружение той или иной техники, да, там, или стратегического развития, там, вот, как вы эту проблему видите? Как создать равные условия, действительно конкурентные? Кто слушает? Вот, кто сейчас слушает… и вообще существует ли такая практика как раз учёта их мнения при выработке стратегии развития вооружённых сил?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, объективность, возможно, помогут обеспечить привлечённые эксперты, внешние эксперты, мы тоже сейчас этим занимаемся. Ну, вот, если вернуться к образованию, вот сейчас полным ходом идёт разработка новых учебных программ, которые как раз будут базироваться на стандартах третьего поколения, и к разработке вот этих учебных программ у нас привлекается целый ряд внешних экспертов – это люди, которые, ну, учёные с большими именами или профессионалы в своей области, которые не являются военными, не относятся к нашей системе. Ну, мы думаем, что наша совместная работа – она как раз позволит обеспечить эту самую объективность. Потому что, да, возможно… система наша закрыта. И может быть, есть некая косность взглядов, да, коридор, за который мы не выходим. И поэтому я считаю, что внешняя экспертиза, вот такой аудит – это вещь такая действенная.
А. ЕРМОЛИН - Скажем, та система, которая существовала раньше – она, ну, в том числе и в советское время, такая более привычная пока, что ли, для большинства – она предполагает, что человек заканчивает высшее учебное заведение, военное училище. Кстати, немногие люди гражданские знали, что в училище ещё дают среднее военное образование, то есть оно даёт общее высшее образование, но среднее военное образование. Дальше была академия. Вот, в связи с переходом как раз на военно-научные центры где место академии?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, объективность, возможно, помогут обеспечить привлечённые эксперты, внешние эксперты, мы тоже сейчас этим занимаемся. Ну, вот, если вернуться к образованию, вот сейчас полным ходом идёт разработка новых учебных программ, которые как раз будут базироваться на стандартах третьего поколения, и к разработке вот этих учебных программ у нас привлекается целый ряд внешних экспертов – это люди, которые, ну, учёные с большими именами или профессионалы в своей области, которые не являются военными, не относятся к нашей системе. Ну, мы думаем, что наша совместная работа – она как раз позволит обеспечить эту самую объективность. Потому что, да, возможно… система наша закрыта. И может быть, есть некая косность взглядов, да, коридор, за который мы не выходим. И поэтому я считаю, что внешняя экспертиза, вот такой аудит – это вещь такая действенная.
А. ЕРМОЛИН - Скажем, та система, которая существовала раньше – она, ну, в том числе и в советское время, такая более привычная пока, что ли, для большинства – она предполагает, что человек заканчивает высшее учебное заведение, военное училище. Кстати, немногие люди гражданские знали, что в училище ещё дают среднее военное образование, то есть оно даёт общее высшее образование, но среднее военное образование. Дальше была академия. Вот, в связи с переходом как раз на военно-научные центры где место академии?
И тут мадам решила разоткровенничаться о своей компетентности.
Или ее отсутствии.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Вы знаете, во-первых, уже достаточно давно училище всё-таки даёт высшее образование, высшее военное образование, высшее военное профессиональное образование.
А. ЕРМОЛИН - Все высшее военное профессиональное образование?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - У нас 2, которые обучают 4 года. Все остальные дают высшее.
А. ЕРМОЛИН - Военное, военное.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Да, высшее образование. Сейчас нет такого – «военное». Высшее образование. Мы же сертифицированы в государственной системе. То есть все дипломы принимаются… это неважно, это военное учебное заведение или гражданское учебное заведение.
А. ЕРМОЛИН - Это высшее образование как профессиональное образование.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Диплом о высшем образовании. Где сейчас место академий? Ну вот этот вопрос тоже у нас обсуждался очень долго. И мы сначала даже решили, что мы на одном месте зациклились, но потом поняли, что не зря так долго мы занимались этим вопросом, потому что мне кажется, уже мы со всех сторон, все аспекты рассмотрели и предусмотрели. Вы знаете, что сейчас новые уровни образования реализуются в высших учебных заведениях – это бакалавриат-магистратура либо специалитет. Вот, мы сначала думали и решали, какая же схема наиболее предпочтительней у нас. И пришли к выводу о том, что в системе ведомственных учебных заведений будет реализовываться подготовка по программам специалиатета. В чем разница и в чём вообще главное отличие военных учебных заведений от гражданских? Мы вообще не готовим специалистов на рынок труда. Мы готовим и выпускаем специалистов на конкретную должность. То есть у нас, вы знаете, абсолютно все трудоустроены. И каждый военнослужащий…
А. ЕРМОЛИН - Все высшее военное профессиональное образование?
Е. ПРИЕЗЖЕВА - У нас 2, которые обучают 4 года. Все остальные дают высшее.
А. ЕРМОЛИН - Военное, военное.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Да, высшее образование. Сейчас нет такого – «военное». Высшее образование. Мы же сертифицированы в государственной системе. То есть все дипломы принимаются… это неважно, это военное учебное заведение или гражданское учебное заведение.
А. ЕРМОЛИН - Это высшее образование как профессиональное образование.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Диплом о высшем образовании. Где сейчас место академий? Ну вот этот вопрос тоже у нас обсуждался очень долго. И мы сначала даже решили, что мы на одном месте зациклились, но потом поняли, что не зря так долго мы занимались этим вопросом, потому что мне кажется, уже мы со всех сторон, все аспекты рассмотрели и предусмотрели. Вы знаете, что сейчас новые уровни образования реализуются в высших учебных заведениях – это бакалавриат-магистратура либо специалитет. Вот, мы сначала думали и решали, какая же схема наиболее предпочтительней у нас. И пришли к выводу о том, что в системе ведомственных учебных заведений будет реализовываться подготовка по программам специалиатета. В чем разница и в чём вообще главное отличие военных учебных заведений от гражданских? Мы вообще не готовим специалистов на рынок труда. Мы готовим и выпускаем специалистов на конкретную должность. То есть у нас, вы знаете, абсолютно все трудоустроены. И каждый военнослужащий…
А это, как бы мягко выразиться...не совсем правда
А. ЕРМОЛИН - Всех покупает государство в лице министерства обороны.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Да, он приходит, он уже, заканчивая пятый или какой там, ну, шестой курс, в некоторых, да, учебных заведениях, он понимает, куда он придёт служить, на какую он придёт должность. У него нет времени для манёвров, для разбега. Как только он прибывает на место службы, ему сразу надо исполнять конкретные обязанности свои должностные. Ну, в отличие от этого гражданские вузы – они готовят специалистов на рынок труда, а дальше уже люди трудоустраиваются сами. И как раз форма бакалавриата – она преимущественно выбирается, ну, особенно гуманитарными учебными заведениями гражданскими. У нас же нам не нужен специалист широкого профиля непонятно для чего. Нам нужен конкретный специалист. Поэтому 5 лет специалитет. И мы тоже думали о том, что, наверное, правильным будет вот это образование высшее давать его 1 раз и очень хорошим. Почему мы сейчас пересматриваем буквально всё содержание этой подготовки? В дальнейшем предполагается, что подготовка и повышение квалификации военнослужащих будет проходить через систему дополнительного профессионального обучения. То есть мы будем практиковать подготовку офицера переназначением на каждую воинскую должность.
Е. ПРИЕЗЖЕВА - Да, он приходит, он уже, заканчивая пятый или какой там, ну, шестой курс, в некоторых, да, учебных заведениях, он понимает, куда он придёт служить, на какую он придёт должность. У него нет времени для манёвров, для разбега. Как только он прибывает на место службы, ему сразу надо исполнять конкретные обязанности свои должностные. Ну, в отличие от этого гражданские вузы – они готовят специалистов на рынок труда, а дальше уже люди трудоустраиваются сами. И как раз форма бакалавриата – она преимущественно выбирается, ну, особенно гуманитарными учебными заведениями гражданскими. У нас же нам не нужен специалист широкого профиля непонятно для чего. Нам нужен конкретный специалист. Поэтому 5 лет специалитет. И мы тоже думали о том, что, наверное, правильным будет вот это образование высшее давать его 1 раз и очень хорошим. Почему мы сейчас пересматриваем буквально всё содержание этой подготовки? В дальнейшем предполагается, что подготовка и повышение квалификации военнослужащих будет проходить через систему дополнительного профессионального обучения. То есть мы будем практиковать подготовку офицера переназначением на каждую воинскую должность.
А. ЕРМОЛИН - Спасибо. Я хочу напомнить нашим слушателям, что сегодня в гостях «Военного совета» была Екатерина Геннадьевна Приезжева, руководитель департамента образования министерства обороны Российской Федерации, и мы говорили о том, что происходит с системой военного образования сегодня. Спасибо большое.
Нет военного образования - нет военной науки!
Нет военной науки - нет и кандидатов и докторов военных наук.
В общем, ... приехали .... с мадам Приезжевой!
|
Комментариев нет:
Отправить комментарий